Юрий Шалаев родился в 1998 году в Мурманске. Закончил Московское высшее командное училище. В звании лейтенанта распределен в 70-й гвардейский полк в городе Шали, Чеченская республика. В начале марта со своей воинской частью он вступил в войну в Украине. Через месяц был взят в плен.

Записи с телефона Шалаева оказались в распоряжении журналиста "Украинской правды" Михаила Ткача, который смонтировал на их основе 24-минутный фильм "Оккупант". Историю Шалаева можно отследить от 10 месяцев до начала войны и выпуска из училища вплоть до последних кадров в Украине, куда лейтенант прибыл в составе российских войск.

"Когда началась война, я, профессиональный режиссер, оказался в растерянности. У меня такая дилемма: я должен снимать кино или просто взять в руки оружие или лопату и поехать помогать людям в стране, на которую свалилась эта беда, это горе, эта трагедия жестокой, несправедливой, мерзкой атаки соседнего государства. Но когда я увидел утром "Оккупанта", я понял, что, наверное, сейчас можно отойти на шаг в сторону, дать слово этому наивному, но очень точному, честному, интимному, расширяющему горизонты нашего понимания мира кинематографу", – говорит о фильме Виталий Манский.

Фильм доступен на сайте Настоящего Времени в течение семи дней и на ютуб-канале "Украинской правды".

Мы поговорили с Михаилом Ткачом об идее создания фильма, о принципе отбора материала и о свободе выбора для российских военных.

– Михаил, ваша специализация – расследовательская журналистика. Но "Оккупант" – это однозначно кинематографическая работа. Как она появилась?

– Когда мне удалось от своих источников получить видео с телефона Шалаева, я сразу увидел там историю. Оставалось непонятным, какую именно форму ей придать. В конце концов я понял, что это надо показать как оно есть, без комментариев. Показать лицо российской армии через жизнь одного лейтенанта.

– Материала было больше, чем вошло в окончательную версию?

– Да. Например, кадры, на которых российские военные жестоко избивают, я бы даже сказал, убивают своего сослуживца. Или сцена, где они употребляют наркотики.

– Почему вы решили опустить эти фрагменты?

– Насколько я понял, это не видео Шалаева, кто-то из коллег ему прислал. Однако наша цель – показать именно то, что снимал герой фильма, так что я эти эпизоды не включил. Работаю с ними отдельно, готовлю сюжет о том, как русские военные обращаются со своими.

– А что вас больше всего впечатлило из снятого Шалаевым?

– Думаю, что мы все понимаем, что собой представляет российская армия. Поэтому не могу сказать, что меня что-то особо шокировало. Обычная жизнь русского военного.

– Мы говорим о шоке, поскольку критики фильма утверждают, что он в определенном смысле очеловечивает героя.

– У меня нет цели манипулировать зрителем. Как снято – так и показано. Конечно, оккупанты – это люди, у которых есть своя жизнь. И моей профессиональной задачей было эту жизнь показать. Часто переводят разговор на какие-то человеческие качества. Но речь в первую очередь об отношении к оккупанту! У любого нормального человека иным оно быть не может.

Да, он вроде ничего страшного не делает – но мы, во-первых, не знаем, что осталось за кадром, а, во-вторых, главную ошибку он уже совершил: принял решение стать оккупантом, приехать на территорию другой страны с оружием. В армии все имеют свои задачи, в том числе и Шалаев. Если на видео нет совершенных им преступлений, то означает ли это, что он нормальный человек? Нет, он оккупант. И этим все сказано.

– Трудно не вспомнить об известной формуле "банальности зла". Такие, как Шалаев, могут оправдывать себя отсутствием выбора, подчинением приказу…

– Русские военные могут отказываться. Но они просто не хотят. Одна из главных ценностей украинского общества – свобода. За счет свободы наше общество развивается, а разные представители общества российского пытаются реализоваться за счет несвободы. Мы в "Украинской правде" публиковали чат русских военных. Когда им приказывают ехать в Украину, они рассуждают в первую очередь о том, поможет ли это выплачивать ипотеку, ведь им доплачивают 53 доллара за день на нашей территории – то есть платят за преступление. Они все прекрасно понимают. Я уверен, что никто им не приказывал: "Врывайтесь в чужой дом и творите что хотите", но они это делают. Они согласились сюда прийти, они за это отвечают.

Это поколение Шалаева – молодые люди 21-25 лет, которые за счет военной службы вырываются из своего Мурманска, получают какие-то деньги, пропивают их, а потом идут захватывать другую страну и убивать ее граждан. Вы спрашивали, что меня впечатлило. Вот в этом чате кто-то вывесил агитку, что, мол, мы воюем за историческую справедливость. Но извините меня, Путин потратил 23 года и тысячи жизней на то, чтобы возродить красный флаг и георгиевскую ленточку, а Медведев больше летал в Дубай, чем солдаты звонили домой. Какая это справедливость?

На самом деле они воюют за несправедливость, за то, чтобы оставаться невеждами, бедными и темными людьми. Хотя они, похоже, надеются, что можно будет потом, когда Украина победит, сказать: "Мы просто выполняли приказ". Нет. Они могли его не выполнять – как преступный. Насколько я понимаю, в России уже проходят судебные процессы над военными, которые отказались участвовать в агрессии.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

"Преследование за дезертирство им не грозит". Как контрактники в России отказываются ехать в Украину, а военкоматы набирают "добровольцев"

– Будете еще делать что-то подобное?

– Хотелось бы. Но зависит от наличия материала. Мне это интересно еще и с учетом того, что 18 мая наше Главное управление разведки сообщило, что среди оккупационных войск России растет недовольство участием в боевых действиях. Так, несколько подразделений 70-го гвардейского мотострелецкого полка отказались участвовать в боевых действиях и потребовали вернуть их в места постоянной дислокации. Это как раз тот полк, в котором служил Шалаев. Хорошо было бы, чтобы русские военные хотя бы иногда делали хоть какие-то выводы.

Они идут сюда нас убивать с убеждением, что тут какие-то фашисты, но этих фашистов не видят. Они должны посмотреть на себя в зеркало. И чем больше будет материалов о том, кто такие русские оккупанты, тем лучше. Я хочу, чтобы те, кто посмотрит фильм, поняли, что мы не пропагандисты. Мы хотим донести как можно больше максимально объективной информации и Украине, и западным СМИ, и российскому обществу. А дальше пусть каждый решает сам.