В Беларуси родственников политических эмигрантов вызывают на допросы и "беседы", оказывают давление через работодателей и просят уговорить близких вернуться в страну. В Беларуси не существует статьи уголовного кодекса или отдельного закона, которые позволяли бы преследовать за родство с теми, кого режим считает преступниками или просто подозрительными личностями. Однако налицо тренд перехода от индивидуальной к коллективной ответственности, считают правозащитники. При этом под ударом оказываются родные не только тех эмигрантов, против которых в Беларуси ведется преследование, но и любых белорусов, живущих за границей.

Что грозит близким эмигрантов сейчас, будет ли легализовано преследование семей уехавших – и зачем вообще власти Беларуси усиливают давление на родных? Об этом Настоящее Время поговорило с правозащитниками и аналитиками, а также с репрессированной жительницей страны: она покинула Беларусь, а ее родные остались.

"Человек должен "отвечать" за действия или статус своих родственников"

Белорусский Хельсинкский комитет (БХК) выпустил обзор трендов государственной политики в области прав человека за 2023 год. В нем правозащитники показывают, как режим планомерно узаконивает репрессии (принято более 30 нормативных актов) и возвращает в легальное поле схожие с советскими практики. К последним, например, можно отнести то, что в Беларуси узаконили требование сообщать о сдаче жилья иностранцам и ввели ответственность за несообщение об этом, а, например, гиды-переводчики по новым этическим требованиям должны "принимать меры по недопущению со стороны туристов, экскурсантов или иных лиц некорректных, провокационных и иных негативных высказываний" о Беларуси. По новым законам, граждане Беларуси обязаны уведомлять компетентные органы о наличии у них иностранного гражданства или вида на жительства другого государства.

Анализируя эти тренды, правозащитники приходят к выводу о том, что в стране "начинается формализация железного занавеса", а параллельно происходит переход к модели коллективной ответственности. В качестве одного из индикаторов последнего БХК приводит изменения, внесенные в Положение о дипломатической службе.

"Законодательно расширен круг родственников дипломатов, наличие у которых документов иностранного государства может быть препятствием для принятия на службу этого дипломата, – рассказывает экспертка БХК Екатерина Дейкало. – Традиционно к родственникам, чей статус на это влиял, относились супруг или супруга, дети и родители, проживающие совместно с дипломатом. Причем по закону имело значение только наличие иностранного гражданства. Теперь требование о совместном проживании упразднено, значение имеет не только гражданство, но и вид на жительство, а круг таких родственников расширен: включены родные братья и сестры. И если раньше в спорных ситуациях о кандидате решение принимал министр иностранных дел, сейчас прописано, что это делает КГБ".

"Вот есть дипломат, который вообще может быть ярым сторонником действующей власти. А у него родной брат в Австралии живет 20 лет. Теперь это формализованное препятствие в карьере", – приводит гипотетический пример Екатерина Дейкало.

Кроме того, правозащитникам уже известны случаи, когда жителям Беларуси препятствовало в продвижении по службе наличие у их детей "карты поляка". Также зафиксированы ситуации, когда на сотрудников оказывали давление через работодателя из-за того, что их совершеннолетний ребенок делал апостиль (отметку на документе, свидетельствующую, что он имеет международную силу; апостиль на документах может потребоваться при переезде за границу для учебы или работы).

"Родственников известных оппонентов власти, политзаключенных в Беларуси активно преследовали уже давно. Сейчас начинается другая ситуация: человек должен как бы отвечать за действия или даже просто статус своих родственников, которые, может быть, вообще никак не проявляют несогласие с властью, а просто имеют документ иностранного государства или собираются уехать за границу. И сейчас это стало закрепляться законодательно, – объясняет правозащитница. – Расширение круга родственников, статус которых имеет значение для приема на службу дипломата, разговоры с людьми, чьи дети имеют "карту поляка" или делали апостиль – это уже переход на новый уровень. Идет формализация того, что кто-то за тебя отвечает или ты за кого-то, причем не только для политзаключенных, оппонентов власти. Это расширяется на всех, на простого человека, который на протест, может, ни разу не вышел, но его уже вызывают на беседу, потому что сын или дочка сделали апостиль. Исходя из совокупности тенденций, нельзя исключать, что в Беларуси рано или поздно может произойти законодательное закрепление чего-то похожего на статус родственников "врагов народа". Государство активно движется по советскому треку в этом отношении".

С тем, что в Беларуси наблюдается тренд на узаконивание коллективной ответственности через ответственность родственников, согласен известный белорусский аналитик в изгнании, который предпочел дать комментарий Настоящему Времени анонимно (сайт и соцсети НВ признаны в Беларуси "экстремистскими материалами"):

"Практика преследования родственников возникла сразу же после прихода к власти Александра Лукашенко. Про это уже написаны книги. Но тогда это носило локальный, точечный характер, сейчас же приобретает массовую форму, становится трендом. Силовики при задержании родственников даже не прячут причину, так и говорят: "Благодари своих детей, близких". Будет ли это переведено в правовую плоскость? Не берусь прогнозировать. Сейчас такие времена, что казавшееся невозможным становится возможным. Но это в логике режима. Лукашенко понимает, что преследование родственников очень болезненно, и поэтому осознанно бьет в эту точку".

"Не надо вгонять людей в страх"

Виктория (имя изменено) за участие в протестах несколько месяцев провела в заключении, ее избивали на допросах, угрожали тюрьмой ее детям. Ей удалось убежать из Беларуси. Многие близкие остались в стране.

"К родным приходят, уговаривают, чтобы я возвращалась: мол, мы ей сутки только дадим, это же лучше, чем там полы мыть. Но у меня родня образованная, на такое не ведется", – рассказывает Виктория.

Среди близких Виктории есть те, кто отбывает наказание на домашней химии. Некоторых задерживали, но отпускали – то есть за активизм и позицию находится под прессом практически вся семья. Но Викторию злит, когда поднимается тема возвращения уголовного наказания за родство, как это было в СССР:

"Не надо драматизировать ситуацию, вгонять людей в страх, что если ты родственник политзека, "беглого", то тебя посадят. Не общаться теперь, обрывать все связи? Нет такой статьи в УК – "жена врага народа". Да, можно получить сутки, но уголовное дело – достаточно сложный процесс. Понятно, что все можно сфабриковать, но все же это процедуры, которые они там еще как-то соблюдают", – считает Виктория.

У Виктории есть предположение, зачем сегодня силовики "достают" родственников политических эмигрантов, принуждая или уговаривая их призывать родных вернуться:

"У знакомой, которая также сейчас в Польше, органы пошли по родственникам в Беларуси, с расспросами, где она, достали там всех. Я ей посоветовала позвонить своему следователю. Он ей говорит: чтоб мы не ходили, пришлите фотографию, что вы в Польше, и запишите видео, что вы не собираетесь возвращаться, я закрою дело и не буду долбить родственников".

Виктория полагает, что таким образом силовики хотят формально закрыть "повисшие" после побегов белорусов за границу уголовные дела (например, против тех, кто отбывал домашнюю "химию" и покинул страну нелегально): "Вот человек пропал. Следователь делает запрос на границу. Факта пересечения границы нет. Получается, что для следователя этот человек находится в Беларуси, но не отбывает наказание, значит, его объявляют в розыск, значит, следователь, участковый должны по протоколам обходить предполагаемые жилища, делать запросы, опрашивать родственников. То есть они ходят не потому, что очень хотят, чтоб мы вернулись и нас тут закрыть, а чтобы папку с делом закрыть. А мы тут нагнетаем".

Уговорить вернуться: чего могут хотеть от родственников

Впрочем, не все уехавшие разделяют эту точку зрения – в том числе основываясь на личном опыте. Мария, перебравшаяся в Польшу после протестов 2020 года, рассказала белорусской службе Радио Свобода, как ее действительно попросили сфотографироваться на фоне чего-нибудь – чтобы доказать, что ее нет в стране. Человек, представившийся сотрудником милиции, убеждал собеседницу, что хочет "снять ее с розыска", и рассказывал, что якобы даже попытался сделать это удаленно. Мол, теперь остались небольшие формальности, надо только позвонить следовательнице – а когда Мария это сделала, та стала убеждать ее вернуться в Беларусь, лично прийти к силовикам с адвокатом и "все выяснить". Женщина не поддалась на эти уговоры.

И Мария, и другой собеседник издания, живущий в Польше политэмигрант Артем (он с милиционерами разговаривать не стал), рассказали, что силовики пытались связаться с ними через бывших супругов, остающихся в Беларуси.

В конце января 2024 года правозащитный центр "Вясна" сообщил о том, что силовики в Беларуси приходят к родственникам уехавших за границу граждан и просят уговорить их вернуться домой через комиссию по возвращению. Эту комиссию указом Александра Лукашенко создали год назад, в феврале 2023-го. Правозащитникам известно о трех случаях, когда силовики "договаривались" с родственниками уехавших за границу, но после возвращения белорусов на родину возбуждали против них уголовные дела.

***

Ранее сообщалось, что в январе 2024 года ко многим родственникам заключенных пришли с обысками силовики, некоторые из них были задержаны. По данным правозащитников, в этом случае речь шла о преследовании за получение помощи от социальной инициативы, которая собирала продуктовые передачи для сидящих в тюрьмах и лишившихся источника дохода из-за репрессий. По подсчетам Amnesty International, обыскам подверглись около 160 человек, среди них – десятки родственников заключенных.